Земельная реформа

Земельная реформа серьезно изменила социальную структуру южнокорейской деревни, не ликвидировав, однако, социальных контрастов. Немногочисленной группе сравнительно крупных (для Южной Кореи) зажиточных землевладельцев (6,4% всех хозяйств, 18,5% всей земельной площади) противостоит абсолютное большинство крестьян — малоземельные (87,3% всех хозяйств, 69,3% всей земельной площади). Конечно, ликвидация крупного помещичьего землевладения и арендной системы несколько сгладила социальные контрасты, притупила остроту социальных противоречий, существовавших в дореформенный период. Однако превращение основной массы крестьянства из мелких арендаторов и полуарен — даторов во владельцев парцеллы существенно не облегчило их положения и лишь уравняло 3/4 сельского населения в степени необеспеченности.

При существующем социально-экономическом строе Южной Кореи трудно было ожидать другого результата. Как ни радикальна была земельная реформа, она не затронула мелкое помещичье землевладение; кроме того, даже самое строгое уравнительное перераспределение земли при естественной ограниченности пахотных площадей Южной Кореи рождает ту же самую парцеллу.

В пореформенный период клаосовая дифференциация крестьянства в южнокорейской деревне, разумеется, не была устранена, но пока происходит замедленными темпами. Крестьянин, потеряв землю, в большинстве случаев не находит применения своей рабочей силы, ибо в деревне, как сказано выше, существует аграрное перенаселение, а город не в состоянии поглотить избыточные рабочие руки. Социальная диференциация превращает крестьянина не в наемного рабочего, а в паупера. Крестьянство поэтому отчаянно цепляется за землю и, чтобы удержаться на своем крохотном клочке, залезает в неслыханные долги.